Схиархимандрит Иоанн учит: «Христианское смирение - это проявление силы человеческого духа». Победить эту силу ничто не может.
Кто носит в себе такое смирение, какое носили преподобный Серафим, святой праведный Иоанн Кронштадтский, преподобный Амвросий Оптинский и сам схиархимандрит Иоанн, - тот проявляет не слабость духа, а его величие и красоту.
Старец дает удивительно точное, емкое и редкое определение смирения: «Смирение - это способность видеть истину».
Учение схиархимандрита Иоанна о смирении занимает одно из центральных мест в его трудах. Оно ярко свидетельствует о том, что автор сам имел эту великую добродетель.
Батюшка и духовных чад прежде всего приводил к смирению. Их жизнь под его руководством была всегда направлена на борьбу человека с гордостью.
Он учил, что если в основании греха прародителей лежала гнусная и мерзкая гордость и неотделимое от нее своеволие, то в основании новой благодатной жизни во Христе должно лежать диаметрально противоположное начало - смирение. Следовательно, от стремления человека к смирению или гордости зависит его близость к Богу или удаление от Него.
Отец Иоанн говорил: «Смирение делает людей святыми, а гордость лишает их общения с Богом».
Он учит, что в деле нравственного совершенствования главное внимание необходимо сосредоточивать на воспитании смирения, которым приобретается полное внутреннее удовлетворение и покой души при любых жизненных обстоятельствах. Пока человек не смирится - не успокоится. «Гордая и надменная душа ежеминутно терзает себя волнением и беспокойством, а душа, которая воплотила в себе Христово смирение, постоянно ощущает Бога, через это она имеет в себе великий покой» («Проповедь о смирении»).
Он говорил: «Смирение никогда не падает, гордость - дверь врагу».
Смиренный человек всегда и всем доволен. Старец наставлял человека, который завидовал другим: «А ты говори: “И пусть другим больше, и пусть другим лучше, а мне довольно того, что есть...”». Эти слова доставляли мир душе.
Батюшка указывает, что смирение имеет Божественное происхождение, поскольку начало свое имеет от Христа и называя эту добродетель небесным даром, призывает всех стяжать в своей душе это «небесное благоухание» («Проповедь о смирении»).
В своих письмах старец так пишет о великом значении смирения и деле спасения: «...Более всего облещися подобает нам в Христово смирение. Эта последняя добродетель нам настолько необходима и нужна в земной жизни, - как воздух или вода для тела. Без нее мы не сможем правильно шествовать по спасительному Христову пути. Пусть в нашем сердце постоянно звучат слова Христа Спасителя: Научитесь от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душим вашим. “Если мы приобретем эту добродетель, то с ней и умирать будят не страшно”».
На вопрос о том, что такое смирение, батюшка однажды дал такой простой ответ: «Смирение значит: ругают, а ты не ругайся, молчи; завидуют, а ты не завидуй; говорят лишнее, а ты не говори; считай себя хуже всех».
Батюшка учил, что смирение все может выровнять. Когда в жизни человека что-нибудь не ладилось, старец говорил ему: «Смиряйся побольше - и все устроится». Или: «Все будет хорошо - не отчаивайся. Смирения только побольше». «Устроишь внутреннее, и внешнее устроится».
Духовная дочь жаловалась: «Батюшка, у меня внутреннее напряжение».
«Надо во всем всегда полагать себя очень грешной. Думать: “Какие раньше люди были! Тогда и напряжение пройдет”», - был его oтвет.
Он считал смирение действенным орудием в борьбе с духами злобы. В одном из писем старец писал: «Злой дух со своими полчищами предлагает нам свои злочестивые планы, мы же, в свою очередь, принявшие их, уходим на страну далече.
Единственными средствами освобождения от тиранства лишни диавола и распознания его злого умысла являются смирение, то есть своего ничтожества, и молитва. Это - два крыла, могущие вознести на небо каждого христианина.
Кто упражняется в этих двух добродетелях, тому нетрудно бывает возлететь, возвыситься и соединиться с Богом в любую минуту своей жизни. И даже тогда, когда нам кажется, что мы оставлены и людьми, и Богом и что ад вот-вот готов поглотить нас, - то и тогда эти две добродетели, подобно обоюдоострому мечу, невидимо для нашего взора поразят и удалят от нашей души все супротивные силы. Дай Бог, чтобы Христово смирение и молитва постоянно пребывали в нашем сердце; только в таком состоянии мы будем распознавать внушения злого духа и подвизаться против него».
Исключительно важное значение смирения, по мысли отца Иоанна, состоит в том, что оно является стимулом духовного роста человека, ведущим к высотам нравственной чистоты и богоуподобления. Действительно, стремление к исправлению своих недостатков и порочных наклонностей, стремление стать лучше, совершеннее может возникнуть только у того, кто глубоко осознал свою греховность и духовную нищету. В лекциях по Пастырскому богословию отец Иоанн приводит слова святителя Феофана Затворника о ревности ко спасению, стремлении к исправлению: «Есть ревность - все дела идут стройно, всякий труд не в труд; не станет ее - не станет ни сил, ни труда, ни порядка; все приходит в расстройство». Далее святитель Феофан указывает, что только смирение дарует человеку такую ревность. Таким образом, раскрывая святоотеческое учение о смирении, отец Иоанн основополагающий вывод: без смирения немыслимо и само духовное совершенствование христианина.
Смирение служит наилучшим путем к стяжанию благодати. В проповеди о смирении отец Иоанн говорил: «Через сознание своей греховности, своего ничтожества мы получаем благодать Святого Духа... Смирение делает нас носителями благодати, исцеляющей и укреплящей для святой жизни. Оно оправдает нас пред Богом и приведет в Царствие Небесное».
Батюшка учил, что смиренное устроение души обнаруживает себя в отношении человека к Богу и ближнему. Смиренный человек глубоко сознает, что он сам по себе ничего не значит, ничего доброго сделать не может, а если и делает что-то доброе, то только с помощью Божией, Его силой и любовью.
Когда отца Иоанна спрашивали: «Как смириться?» - он отвечал: «Считай, что сам здесь ничего не можешь, только Господь». Во взаимоотношениях с окружающими людьми смиренный человек видит только свои пороки, сознает себя грешнее других и всегда готов оказать каждому свое внимание и любовь. Батюшка, бывало, скажет: «Смиряйся!» Спросишь: «А как?» - «Считай, что все от Бога. Думай: “Я хуже всех, все лучше меня”. И даже хуже всякого животного считай себя». Свои наставления отец Иоанн основывает на учении святых отцов. Например, преподобный Варсонофий Великий учит: «Должно считать каждого человека лучше себя. “Должно считать себя ниже всякой твари”».
Батюшка обращал особое внимание на то, есть ли в душе стремление услужить ближнему. Он говорил: «Если чувствуется желание всем услужить, то это начаток вечной жизни... А если злоба в душе, холодность, то надо идти в храм, каяться, исповедаться... Смиряться, укорять себя...»
По мысли отца Иоанна, пробным камнем для смирения человека являются обиды, причиненные ему другими людьми, и различного рода поношения. Батюшка учил, что истинное смирение должно проявляться в терпеливом перенесении обид и укоризн, так как смиренные считают себя достойными всяких унижений.
Одна почтенная монахиня говорила что-то батюшке о своей обиде. Батюшка ей ответил: «Что ты? Разве можно? Монаху никак нельзя обижаться. Это как весы: где мир - там ангелы, а где злоба, обида, зависть - бесы. Раньше даже в малом этого не допускалось. Это теперь, как говорят: “На безрыбье - и рак рыба”, - а раньше настоятель проклял бы, если бы монах такое себе позволил. На малость нельзя допускать к себе обиду! На себя смотри: “Что я? - Как гриб гнилой, как яма помойная”, - и так каждое утро повторять и на каждый час. У нас одно утешение, - мягко, ласково, нараспев говорил батюшка, иногда покачивая головой в такт словам, - никого не осуждать, никому не досаждать, и всем - мое почтеньице». Много, много раз повторял: «Все, как Ангелы, - я хуже всех. Так говори и успокоишься».
Батюшка еще долго говорил с этой монахиней, а когда она уходила, мягко повторял: «Говори себе все время: “Я - грешница больше всех; на кого мне смотреть - сама-то я хуже всех”. Только так и успокоишься».
В своих письмах батюшка писал: «Постараемся возлюбить всех своих обидчиков как своих благодетелей». Духовная дочь старца рассказывала: «Однажды после службы батюшка долго со мной разговаривал. Он сказал, что во мне нет ничего христианского, так как не могу стерпеть обиды, только все внешнее. Надо с обидевшим тебя человеком разговаривать как ни в чем не бывало. Надо пить напиток осуждения. Это очень полезно.
Надо смирять свою гордыню. Другого пути в Царствие Божие нет. Сказал, что камешки на берегу моря гладкие потому, что трутся друг о друга, особенно во время бури. А иначе камень будет очень острый. Так и мы должны: ударили по одной щеке, подставь другую. Отняли верхнюю одежду, отдай нижнюю. Тихон Задонский святой человек был, епископ, а однажды подошел к нему один монах и вдруг ударил по щеке, потом - по другой. А святой Тихон поклонился ему в ноги, поблагодарил его и сказал: “Я этого достоин”. В жизни будет очень много таких ситуаций, надо все побеждать смирением, иначе будешь невенчанной мученицей».
Батюшка призывал своих духовных чад стяжать истинное смирение, которое заключается в том, чтобы не только в словах, в делах и мыслях, но и в сердце всегда считать себя хуже всех.
Как же приобрести эту столь необходимую добродетель?
Ответ на этот вопрос также находим в наставлениях отца Иоанна.
Путь к смирению открыт всякому. Когда духовные дети отца Иоанна говорили ему: «Не могу [смиряться, исправляться]», батюшка твердо отвечал: «Можешь! Начинай с сегодняшнего дня. Человек все может с помощью Божией, если захочет. Вон чего люди достигали!». Но стяжание смирения - это длительный процесс, требующий целенаправленной деятельности всех душевных сил человека. И эта деятельность прежде всего должна быть направлена к самопознанию. Батюшка приводил слова святителя Тихона Задонского, который называл самопознание началом спасения.
Человек, стремящийся ко смирению, должен быть внимательным к своим действиям и поступкам и так будет познавать свою нравственную испорченность и греховность. От этого познания в душе и рождается смирение. Один человек говорил старцу:
Батюшка, мне хочется много знать: и историю, и литературу, и математику; во все стороны тянет.
Познай самого себя. Молись. За многим погонишься - малое потеряешь. Как легко враг тебя ловит. Все равно чем - главное увлечь, отвлечь от Бога. Что он, дурак, что ли, не знает, какую тебе конфетку подсунуть?
Когда батюшку спрашивали: «Как мне спастись?», старец отвечал: «Это трудное дело, надо свое место увидеть, свои грехи, состояние, где находится человек».
Смирение, самоукорение.
Да уж сколько лет, батюшка, говорю себе: «Я - хуже всех», - и во все ямы помойные смотрю, говоря: «Я - как ведро помойное».
Это все на словах, а надо на деле.
В своих письмах старец желал: «Да умудрит тебя Господь и поможет прежде всего увидеть свои грехи...». Батюшка учил, что при искреннем смирении рождается правильный образ мыслей. Старец, имея обильный дар рассуждения, показывал ученикам, как стяжать начаток этого дара, ибо, по слову преподобного Иоанна Лествичника: «Рассуждение в новоначальных есть истинное познание своего устроения душевного», - к чему и приводил людей батюшка.
Оптинский старец Макарий писал, что Господь смотрительно попускает человеку впадать в страсти, чтобы более почувствовал свою гнусность и имел в помысле, что он хуже всех тварей.
Отца Иоанна однажды спросили: «Батюшка, а если сильно падет человек, может ли восстать?
Да, - твердо сказал батюшка, - и после падения какие светила были! Это тоже Господь попускает, чтобы человек чему-нибудь научился».
Батюшка для стяжания смирения развивал в своих чадах самоукорение, чтобы за все себя укоряли и не слагали вину на других.
Каждый на всю жизнь запомнил основное батюшкино наставление, произносимое им с исключительным чувством смирения: «Все - как Ангелы, я - хуже всех».
Он приучал, чтобы каждый, обращавшийся к нему, думал так о себе постоянно, но особенно в общении с людьми.
Вот еще некоторые его наставления:
«Самое верное - считай себя хуже всех».
«Поставь себя на последнее место. Ломай себя».
«Важно смиряться: “Я хуже других”. Кто здесь смирится, тот возвеличится».
«Осуждай себя и спокойна будешь».
«Надо думать всегда: “Я как помойная дыра, все осквернено, хуже всех”».
На вопрос: «Как смиряться?» - батюшка отвечал: «Себя укоряй. Когда другие укоряют, соглашайся. Считай себя хуже всех...». «Смотри почаще в помойное ведро, и ты - такая же...»
Более того, отец Иоанн не только призывает укорять себя, но и называет страшным такое душевное состояние, при котором человек не считает себя хуже других людей.
Так, в проповеди «О чудесном улове рыбы» он говорил: «Очень часто мы по своему самолюбию считаем себя не хуже других людей и по этой причине стремимся извинить себя, оправдать свои греховные дела, хотя в нашей душе скрываются и действуют различные похоти и страсти. Да сохранит Господь каждого из нас от такого страшного состояния».
Одного семинариста, которому трудно было жить в комнате с другими студентами, батюшка спросил после летних каникул:
Что это ты два дня как приехал, а ходишь, как мертвый? С кем хоть живешь?
Нас четверо в комнате.
Помни: «Все, как Ангелы, я - хуже всех». Будешь так думать, все мило сердцу будет. Когда пришли твои соседи, что делают - не твое дело. Иначе и в доме Божием будешь жить, а Бога не увидишь. И еще помни: тело... в землю пойдет, главное - дух бодрым держать!
Многим новоначальным как пример самоукорения батюшка приводил кожевника из древнего сказания (из «Отечника» святителя Игнатия Брянчанинова). Однажды Антоний Великий во время молитвы услышал глас: «Антоний! Ты еще не пришел в меру кожевника из Александрии». Услышав это, старец поспешно пошел в Александрию. Кожевник очень удивился, увидев у себя преп. Антония. Старец спросил кожевника о его делах. Тот отвечал: «Не знаю за собой, чтоб я сделал когда-либо или что-нибудь доброе. Поэтому, вставая рано утром, прежде чем идти работать, говорю себе: “Все спасутся, один я погибну”. Эти же слова все время повторяю в сердце моем». Услышав это, блаженный Антоний отвечал: «Поистине, сын мой, ты, сидя спокойно в доме твоем, стяжал Царство Божие, а я, хотя всю жизнь мою провожу в пустыне, не стяжал духовного разума».
Батюшка приучал всегда вину брать на себя, даже если и не виноват. Так, преподобный Варсонофий учит: «Если и обвинит тебя старец в том, в чем ты не виноват - радуйся: это весьма тебе полезно; если и оскорбит тебя, потерпи: Претерпевый бо до конца, той спасен будет» (Мф. 10, 22). Он говорил: «Всегда себя нужно обвинять, а то исповедуешь - все им другой виноват...».
Иногда батюшка испытывал, проверял человека, действительно ли он считает себя виноватым. Так, одна духовная дочь покаялась батюшке в грехе. Он спросил: «Ну, и кто виноват?». Она ответила:
Я виновата.
Ну, почему ты виновата? Там же и другие были, - мягко, будто не думает, что она виновата, сказал батюшка.
Конечно, я. Про других я не знаю, я одна виновата.
Несколько раз переспрашивал ее батюшка, но она действительно (по молитвам старца. - Я. М.) только себя считала виноватой.
Старец прививал человеку сознание своей немощи. Духовная дочь сказала о своем грехе:
Батюшка, я больше так не буду.
Так нельзя говорить, а то враг искусит.
Во! - батюшка поднимает палец. - Конечно, нельзя.
Помолитесь, чтобы мне не делать.
Молимся, а то, что бы было.
Батюшка учил, что нельзя ограничиваться одним желанием стяжать смирение, не прибегая при этом к внешним средствам и способам.
Однажды старца спросили: «Батюшка, вот в “Отечнике” сказано: “...Если нет в душе смирения, смиряйся телесно”, - как это?».
Когда ругают - не противоречь. Надо сеять каждый день.
Да что же я могу посеять?
Терпи, когда ругают.
Батюшка опытно учил своих чад смирению. Однажды молоденькая девушка, недавно пришедшая к батюшке, в разговоре с другими стала рассказывать о тех чудесах, которые она слышала о батюшке. Другая духовная дочь остановила ее и сказала: «Все это так, но в “Лествице” сказано: “Ищи старца... могущего уврачевать от духовной надменности”. Вот батюшка нас и врачует, а это большая редкость».
Святые отцы учат, что мало знать о смирении и самоукорении, но необходимо применять это все во всех случаях повседневной жизни. Преподобный авва Дорофей говорит: «Для приобретения смирения недостаточно одного самоуничижения, но нужно перенести и внешние поношения, и досады от людей».
Основываясь на учении святых отцов, схиархимандрит Иоанн говорил: «Унижения и поругания нам необходимы»; «Унижение - это хорошо».
Монахиня Акилина, алтарница Академического Покровского храма, духовная дочь старца, просила: «Батюшка, помолитесь за меня!» Старец отвечал: «Ты что думаешь, духовник нужен только, чтобы молиться? Нет, но чтобы и наставлять, и ругать».
Св. Иоанн Лествичник учит: «Смирение показывает не тот, кто сам себя осуждает, но кто принимает укоризны от других».
Прочитав об этом по указанию старца, один человек спросил:
Батюшка, почему Вы меня не ругаете?
Всему свое время.
Через несколько лет, когда батюшка стал часто и сильно его укорять, он уже спрашивал:
Батюшка, ну что Вы меня все время ругаете? Вы хоть скажите, за что? Я же все равно не понимаю.
Тебе и не надо понимать. Другим-то побольше достается.
Простите, виноват.
Вот, вот, это - начало.
Батюшка постепенно приучал каждого в ответ на обличение искренно говорить: «Виноват, батюшка, простите». Услышав эти слова, он иногда говорил: «С этого начинай!», как сказано у святых отцов: «Прежде всего, нужно нам смиренномудрие, чтобы быть готовым на каждое слово, которое слышим сказать: “Прости”».
Одна духовная дочь старца рассказывала, что, когда бы она ни приехала, он всегда ее укорял за то, что приехала не вовремя, пока она не научилась на все говорить: «Простите». «Приезжаю, батюшка в ризнице как бы насмешливо-презрительно спрашивает:
Ну что хоть ты ездишь, что тебе в Москве не сидится, что хоть тебе надо?
Хотела причаститься.
Что хотят, то и делают, когда хотят - тогда и приезжают. Что это ты вздумала причащаться, что это тебе в голову пришло?
Я уже месяц не причащалась.
Что вздумала сегодня приезжать? Времени нет. Ведь у меня и студенты, и лекции, вот сейчас проповедь писал. Если б ты была одна, ну, тогда еще... А так ведь выйти нельзя: то один, то другой.
Ну скажите мне день, когда можно приезжать, назначьте хоть раз в месяц.
Горе с вами, не понимают. Времени нет.
Может быть, завтра или потом когда-нибудь?
Завтра некогда.
Батюшка встает и идет исповедовать.
Иду за ним уже тихо плача, так как душа раскаялась, чувствую себя во всем виноватой, как маленький виноватый ребенок, перед батюшкой. Так постепенно привыкла просить прощения и считать себя во всем виноватой и все укоры заслуженными».
Воспитывая в людях безгневие и смирение, старец часто умышленно делал выговоры.
Например, духовная дочь привезла батарейки.
Батюшка строго спрашивает:
Ты почему мало купила?
Вы так сказали.
Кто так мало покупает? Покупать - так покупать. Почему только плоские? Надо было и круглые.
Сказали, только плоские.
Разве я тебе о круглых не говорил? Вот юродивая.
Учил батюшка духовной жизни всегда на примерах.
Духовная дочь отца Иоанна, работавшая в храме (в ее обязанности входило убирать ризницу), рассказывает: «Как-то я навела порядок в ризнице (не успела только вынести корзину с мусором) и про себя подумала: “Батюшка придет и похвалит за чистоту”». Но каково же было мое удивление, когда я после обеда пришла в ризницу, за рабочим столом сидел батюшка, а на полу и на столах был разбросан мусор из корзины.
Батюшка строго спросил меня, почему я ничего не убрала. Я ничего не могла понять, быстро убрала и машинально попросила прощения. Через несколько минут, немного успокоившись, я спросила: «Батюшка, какой смысл и есть ли от этого польза - просить прощения, если я не чувствую себя виноватой?»
Батюшка ответил: «Пусть сегодня ты не виновата, но вспомни, разве не бывало так, что ты на улице бросала ненужные бумажки, или дома не убирала за собой. Вот за это и проси прощения. Всегда, когда за что-нибудь ругают, нужно искать причину своей виновности, если не теперь, то за прежние грехи».
Батюшка часто в разговорной речи употреблял образные выражения:
«Живешь, как отживаешь».
«Вместо головы - болван».
«Грешить ты мастер».
«Толку с тебя никакого нет».
«Умрешь с таким народом».
«Эх ты, чудило». «Чудак, чудачка».
«Девка юродивая».
Иногда старец в разговорной речи использовал резкие слова. Но духовная их сила была столь велика, что люди не только не обижались, но и получали через его наставления великую духовную пользу. Одному студенту говорил: «Помнишь, как у аввы Дорофея сказано? Так и тебе - один камень положишь, а ты 5 снимешь, и так все время. Все сидишь на пепелище. Начинай исправляться с сегодняшнего дня».
Человек ходил за батюшкой, просил поисповедовать, потом ушел в храм, вскоре его позвали. Батюшка говорит: «Где ты ходишь, то под ногами мешаешься, а когда надо, так нет его, что ты хочешь?».
Одной духовной дочери, стоявшей перед ризницей и боявшейся подойти к старцу, он, проходя мимо, сказал: «Ну что ты здесь торчишь? Что выставилась? Что тебе надо?» Другой, рассказывавшей батюшке, что многие обращаются к ней за советом, старец ответил: «Сама-то, невыпеченный пирог, - заплесневела вся». Третьей говорил: «Какая ты бестолковая, недоученная, недоделанная».
Батюшка учил принимать обличения и не смущаться. Одному человеку он говорил: «Душа не терпит твоя укора, очень внутренне смущается. Будь простым, и напряжение пройдет, а это значит: “Я хуже всех, всем должен, какое могу добро делать, всем - мое почтеньице”».
Батюшкины обличения помогали выявить внутреннее состояние: на самом ли деле человек считает себя грешным, достойным любого уничижения, или возмутится, поропщет.
Преподобный Варсонофий Великий учит: «Писание говорит: Виждь смирение мое и труд мой и остави вся грехи моя (Пс. 24, 18) Итак, кто соединяет смирение с трудом, тот скоро достигает цели. Имеющий смирение с уничижением тоже достигает, ибо уничижение заменяет труд».
Отец Иоанн сам в одном из писем объясняет, почему так необходимы людям уничижения, обличения, а не только проявления любви. Он пишет настоятельнице монастыря: «Что касается N, то мое благословение Вам и Божие поступать с ней построже и не покрывать ее самоволие и явное греховное житие, но запрещать и отсекать все греховное строгостью... Потому что ее действиями могут соблазниться многие и погибнуть, а мы с Вами дадим ответ пред Богом. Вспомните св. Иоанна Предтечу Господня, который постоянно обличал (Выделено мной. - Н. М.) даже царя, говоря: “Недостойно иметь тебе жену Филиппа брата твоего”. И это нужно потому, что такие люди уже бывают неспособны прийти в чувство от кротких слов или проявленной к ним любви.
От этого они еще хуже становятся и грешат открыто и нагло. Вот почему мы должны поступать с такими людьми подобно врачу, применять операционный нож для удаления злокачественной болезни. Безусловно, операция без боли не проходит, но зато посредством ее сохраняется жизнь человека, а ведь здесь речь идет о бессмертной душе».
Преподобный Иоанн Лествичник учит: «Если кто отвергает от себя праведное или неправедное обличение, тот отвергается своего спасения, а кто принимает оное со скорбью или без скорби, тот скоро получит прощение согрешений».
Этим-то спасительным путем обличений вел многих духовных чад отец Иоанн.
Игумен Марк (Лозинский), близкий духовный сын батюшки, говорил старцу: «Ты меня столько ругаешь, я, наверное, святым буду». Ощупывал руками голову и, шутя, спрашивал: «Посмотри, у меня нимба еще нет? Я еще не святой?»
Чтобы хотя отчасти представить образ действий старца, приведем еще несколько конкретных примеров из его бесед с разными духовными детьми.
Человек входит в ризницу. Батюшка строго:
Ну что у тебя, быстро говори.
У меня старый грех, который меня сейчас мучает.
У тебя новых грехов не счесть. Старый! - с усмешкой говорит батюшка. - Душа так и липнет к греху, не можешь мимо пройти.
Болезненная девушка после отпуска говорит: «Батюшка, я отдохнула. Сейчас вроде крепче себя чувствую». Старец отвечает:
Да, крепче. Набралась вся греха, вот и крепче.
Юноша после батюшкиных укоров говорит:
Я переживаю, больно, что я хуже N.
Ты не только его хуже, ты всех хуже. Все, как Ангелы, а мы что с тобой?
В другой раз этому же человеку на такие его слова батюшка дает другой ответ (в зависимости от состояния души человека):
А ты старайся не отставать, старайся тоже лучше становиться.
Одна миловидная девушка говорит батюшке о своем тщеславии. Он строго:
Да ты на себя-то посмотри, иные люди хоть внешне хороши - лицо, фигура. А ты же просто, как обезьяна какая. Чем нам с тобой тщеславиться? Напоминает ей басню Крылова «Зеркало и обезьяна».
К батюшке начал ходить молодой человек, самолюбивый, тщеславившийся своими знаниями, мыслями. Старец всегда разговаривал с ним строго, высмеивал его мысли, особенно те, которым тот верил и считал правильными. Наконец, человек не выдержал и сказал: «Батюшка, Вы совсем меня не любите, даже и не помните обо мне, и мать моя мне также говорит».
Батюшка серьезно ответил: «Не за что любить, тут с грехами твоими надо бороться, а не любить. А матери скажи: “Я батюшке не нужен, а вот он мне нужен всегда, чтобы посоветоваться”». Как ни странно, именно эти строгие слова как бы открыли истину человеку и крепко привязали к старцу. Он рассказывал, что после этих слов почему-то чувствовал в сердце радость: какой батюшка близкий, родной, как о нем заботится. Суровое слово старца побудило молодого человека предать себя ему в полное послушание и оставить свои мысли.
Благочестивая девушка из строгой семьи, прочитала по совету старца книгу аввы Дорофея. Узнав из нее, что терпение укоров приводит к смирению, подумала, что батюшка ее просто так ругает, не за дело. Она поехала к старцу и сказала:
Батюшка, у меня помысл, что Вы меня иногда не за дело ругаете, а так - для смирения.
Батюшка (резко):
Это враг тебя сбивает. Кто это будет без дела ругать? А в тебе, вон, мусора сколько. Пьяная вся от страстей!
Эти слова поразили и отрезвили девушку, которая до сих пор в глубине души считала себя хорошей, живущей по заповедям (никому плохого не делала, никого не обижала, в храм ходила и т. п.). Заставили глубоко заглянуть в свое сердце и начать с батюшкиной помощью борьбу с внутренними страстями. Впоследствии она говорила, что после этих слов у нее появилось большое желание и стремление познать себя, увидеть внутреннее состояние души и очиститься. Так батюшка возродил ее к духовной жизни.
Духовная дочь старца летом отдыхала у верующей благочестивой пожилой женщины Ф. Вернувшись, она сказала батюшке:
Батюшка, мне скучно было и неполно как-то с Ф.
Это от того, что греха не было, был бы враг - было бы лестно. Он бы подсыпал остроты.
Молодой человек, решив, что батюшка не так ведет его, не понимает его «тонкую натуру», приехав к старцу, сказал:
Батюшка, у Вас есть время? Я серьезно хочу поговорить.
У тебя всегда так: важную вещь несерьезной почитаешь, а как пустяк - так и серьезно.
Эти слова смели с души юноши всю внутреннюю шелуху и он смиренно исповедал старцу свои помыслы, уже одного себя только считая виноватым.
Батюшка наставлял человека:
Ты должен гнать все греховные мысли.
Да я, вроде, гоню.
Одну прогонишь, пять призовешь. Вот какой ты.
Человек спрашивает:
У тебя видимой полно.
Человек зашел в ризницу и просит:
Батюшка, помогите мне устроить мою личную жизнь.
За тебя простыми руками не возьмешься, надо рукавицы надевать. А устраивать жизнь надо. Погоди, поговорим еще с тобой...
Человек жалуется:
Батюшка, мама очень сильно меня ругает.
Смиряйся, говори: «Так все и есть, как она говорит».
Когда батюшка ругал кого-либо, то иногда говорил:
«Ты дождешься, ты у меня дождешься. Получишь по полной программе (или: “Спущу на всю катушку”)».
Эти слова пробуждали в людях страх Божий. Один человек вспоминал: «Самое сильное чувство, которое у меня было рядом с батюшкой, - это чувство, что тебя насквозь видно: душевное состояние, мысли, и благоговение; еще страх, что все грехи мои - это не безнаказанно. Душа стремится к батюшке и хочет ему все мысли сказать, но иной раз так страшно, что обойдешь ризницу далеко кругом, лишь бы батюшке на глаза не попадаться, а в голове все его слова: “Будь внимателен! Толку с тебя никакого нет. Не теряй время, спасайся!”»
Батюшка не допускал и малейшего самомнения в человеке.
Его духовная дочь рассказывает: «Как-то монахиня Серафима послала меня за малиной, мне удалось купить крупные, отборные ягоды. Прихожу, батюшка выходит навстречу:
Ну, ты что путешествуешь? Что там у тебя?
Да какая же это малина? Это не малина!
И уходит.
Я со страхом, что купила какую-то непонятную ягоду, да еще и батюшке ее принесла, подхожу к матушке Серафиме и спрашиваю:
Батюшка сказал: “Это не малина”. А что это?
Малина, деточка, малина. Это он так, чтобы не думала, что угодила».
В другой раз эта же девушка говорит батюшке:
Я вчера ехала в электричке и читала книгу о постриге монахини (не может дальше от страха выговорить).
И вдруг запах такой - прямо благоухание.
Батюшка строго:
От врага. Какое тебе там благоухание? От врага. Надо думать всегда: «Я - как помойная дыра, все осквернено, хуже всех».
Батюшка давал человеку возможность увидеть свое место, осознать свое состояние. Одному человеку, впавшему в тяжелый грех и в то же время говорившему о другом грехе, батюшка сказал: «На чепуху, мелочи обращаешь внимание, а главного не видишь! Ты - весь в грехах, как в тине, если б увидел, ужаснулся бы - это [тяжелый грех] тебе дано для вразумления, чтобы чувствовал и видел свою нечистоту».
Подобные обличения и укорения духовных чад использовали Оптинские старцы. Их ученики писали, что обличения Оптинских наставников часто бывали так болезненны для души, что «даже в голову ударяло».
А старец Макарий Оптинский сам пишет духовной дочери: «Выговоры должны показать тебе немощное твое устроение, которое исправится самоукорением и смирением. Если же я буду тебя только гладить по головке, то какая же будет тебе польза?».
Чтобы методы старца не показались слишком строгими, приведем хотя бы один пример воздействия древних святых отцов на своих учеников.
«Однажды в день торжества в монастыре аввы Павла на большом дворе множество монахов сидели за трапезой. Один молодой брат, взяв блюдо с кушаньем, довольно медленно нес его; настоятель подошел к нему и на виду у всех, замахнувшись, ударил его ладонью так, что удар слышен был всем. А сделал он это для того, чтобы показать смирение и терпение юноши. Юноша с такой кротостью духа принял это, что не только никакого слова не вылетело из уст его, ни малейшего ропота, но даже цвет лица его не изменился. И он дальше продолжал свое послушание. Всем мужам этим поступком было преподано особенное наставление, что отеческое наказание не поколебало смирения и терпения юноши, даже и зрелище такого множества не покрыло лица его краской стыда».
Отца Иоанна как-то спросили:
Батюшка, говорят, что Вы в молодости гораздо строже были.
Старец ответил, что наоборот, гораздо мягче в молодости вел чад. А потом прочел про Афонского старца, который очень был мягкий, чад не строго вел, а после кончины ни его самого, ни его чад земля не принимала. После этого Батюшка строже стал. Эти слова старца подтверждает такой случай. Однажды один человек с гордым характером, которого старец все время очень сильно ругал, презрительно с ним обращался, сказал:
Батюшка, Вы из меня веревки вьете.
Если я не буду из тебя веревки вить, то я в ад попаду.
Тогда человек смирился и все безропотно терпел.
К батюшке обращалось множество священнослужителей. Вот лишь один из советов, данных старцем священнику об отношении к пасомым: «Ты им не позволяй на голову садиться, а построже. Иначе тобой будут управлять, а им это не на пользу. Им лучше строгость».
Если батюшка видел, что человек не может терпеть укоров, он одним словом мог водворить в душе мир.
Однажды был такой случай.
Девушка поступила работать в Академию, несла послушание при храме. Батюшка ее поругает - она убежит, спрячется, долго ищут ее. Потом перестала прятаться, но что ей ни скажут - молчит, ничего не говорит. Так продолжалось несколько дней. Потом она убирала в ризнице, и батюшка пришел, опять ее поругал, она молчит, обижена. Батюшка помолился, потом, улыбнувшись, обратился к ней: «Слово не так сказал - и дружба врозь». Она рассмеялась, душа у нее вся открылась Старцу, и мир восстановился.
Однажды батюшка долго не принимал одного человека, которого перед этим часто ругал. Потом принял очень тепло, дал полную тарелку гречневой каши и сказал: «Когда поругать, когда и кашкой покормить».
Еще батюшка говорил: «Не всякую душу можно с плеча рубить, а то хуже будет. Не всякую “крутануть” можно. Некоторых надо потихоньку... Других я веду по-другому».
К каждому у него был свой индивидуальный подход.
Одна девушка впервые привезла к батюшке свою бабушку. В молодости эта старушка окончила Смольный институт, после революции не роптала, но считала, что интеллигентных людей осталось очень мало, внучке говорила, что время очень безнравственное: «Живете, как в зачумленном бараке, настоящих людей вы и не видели». Девушка очень боялась, что старец будет говорить с бабушкой так же, как с ней - резко, пренебрежительно, используя простые народные выражения. (Ее бабушка отличалась грамотностью речи, сама писала рассказы, которые были опубликованы).
Когда старушка вошла в ризницу, батюшка встал, предложил ей сесть, подвинул стул, усадил, спросил, удобно ли ей, как она доехала. Девушка была удивлена, увидев необыкновенно тактичное отношение батюшки. Затем она вышла.
Старец больше часа беседовал со старушкой. Вышла она со слезами на глазах, лицо ее все светилось детской радостью. Первое, что она сказала внучке: «Как с родным отцом поговорила, такое понимание, участие», - и тихо заплакала. Внучка впервые увидела, чтобы ее сдержанная, всегда подтянутая, необыкновенно умеющая владеть собой бабушка плакала. Успокоившись, она сказала: «Это - истинный интеллигент, какой у него такт, какое внутреннее благородство, какая самоотверженность. Теперь я за тебя спокойна». Еще она радовалась, что наконец-то услышала чистую правильную русскую речь: «Какой слог!». И сказала, что батюшка очень бодр и молодо выглядит. Дал ей икону, крест, просфору, антидор. Но больше, как внучка ни спрашивала, бабушка ничего не рассказывала ей о содержании беседы. Имя отца Иоанна она произносила с тех пор с величайшим благоговением (что было ей несвойственно по отношению к современникам), стала каждый день читать акафист Иисусу Сладчайшему, говеть и причащаться раз в месяц, вообще заметно смягчилась и изменила свое суровое отношение к окружающим.
Кончина ее была истинно христианская.
Батюшка всегда учил, чтобы человек укорял не других, а себя.
Однажды один священник сказал ему, что сейчас время тяжелое, т. к. раньше народ был другой, лучше. Батюшка воодушевленно возразил: «Нет! И сейчас, если подсказать человеку, то так сердце разгорается. Некому подсказать!... А так всегда было, надо терпеть немощи свои и ближнего». Еще батюшка говорил, что и сейчас какие хорошие есть люди... «Как молния на небо всходят!».
Еще одним методом обучения смирению батюшки было то, что он не давал человеку надеяться на свои подвиги, молитвы.
Батюшка рассказывал: «Ко мне ходил один самочинный, а я специально, как придет, выбивал его из колеи, чтобы понял, что главное - смирение». Так он сам говорил: «Как приду к тебе - так всю мою жизнь разобьешь».
Духовный сын старца рассказывал: «Как-то я сказал батюшке, что от него люди тепло получают. Батюшка рассердился: “Ты все фантазируешь. Тепло - это дар, его надо заслужить подвигом”.
Каким подвигом?
Всей жизни подвигом.
Позже я спросил:
А можно мне в среду и пятницу без постного масла есть?
Ешь, как все люди, и не выдумывай!
А ночью молиться?
Днем молись.
А как же подвиг? Вы же говорили?
Смиряйся, вот и подвиг. Благодари за все».
Батюшка приводил ко смирению не только укорами, обличениями. Методы его были крайне разнообразны. Входит, например, человек к батюшке. Старец сидит за столом, спиной к вошедшему и пишет.
Батюшка, благословите!
Молчание, батюшка не поворачивается. Не обращает никакого внимания. Так человек долго стоит, становится ему стыдно, вспоминает свои проступки, молится. Наконец, батюшка встает, поворачивается:
Так, ну, быстро рассказывай - что у тебя?
А человек уже совсем в другом состоянии по сравнению с тем, в каком вошел.
Иногда и по-другому, не ругая, мог смирить душу. Человек рассказал о своей жизни, а батюшка говорит: «Мне за тебя стыдно». Эти слова вызвали у человека сильное раскаяние.
Смирял и тем, что не брал приносимое ему или брал с пренебрежением.
Вообще многие чада отмечали, что, бывало, батюшка и резко ругает, вся душа дрожит, а он вдруг в ту же минуту говорит с тобой тихо-тихо, чувствуешь, что мир у него внутри нисколько не потревожен, просто в тот момент человеку нужно поругание. Возмущение его было внешним, чтобы показать, насколько вредно для души нарушение заповеди Божией.
В зависимости от состояния души приходящих к старцу, форма общения его была очень разной: от резкой, обличительной до самой отечески любящей, ласковой. Один священник так сказал об этом: «В нем проявлялось индивидуальное творчество пастырского служения, как результат действия благодати». Для всех он был самым родным и близким человеком.
Главное, батюшка приводил к смирению всем образом своей жизни. «Отец Иоанн - образ истинного смирения. Знаю об этом из личного опыта общения с батюшкой», - пишет доктор церковной истории К. Е. Скурат.
И все, кто обращался к нему, знают, что дух смирения, обитавший в старце, изливался на каждого в той мере, в которой человек мог это вместить. Тогда на душе становилось тихо-тихо, и она исполнялась чувством собственного недостоинства, ничтожества.
В такие минуты некоторым людям старец говорил, что они должны «всех вокруг крепить своим смирением, всех утешать».
Рядом со старцем отлетало все ненужное, суетное, наносное. Человек становился самим собой и получал редкую возможность видеть себя как бы со стороны, таким, каков он есть. Каждый сам ощущал свои грехи и невольно приходил к искреннему раскаянию.
По изданию: Маслов Н. В . Схиархимандрит Иоанн (Маслов). Его пастырская деятельность и богословское наследие.
Мы знаем, что у неё много ликов, что своей изощрённостью и коварством она сломала немало жизней. Но сколько бы о ней ни говорить, как бы ни стараться её обуздать, пока человек живёт в рамках личности, от гордыни не освободиться: она является движущей силой и сутью ложного «я».
Гордыню выравнивают её противоположностью - смирением. Но почему это удаётся немногим? Что есть смирение и в чём его смысл? Не является ли оно рабской покорностью судьбе и кармическим силам? И может ли смирение стать ступенькой в развитии сознания, разрушить стены, замыкающие личность на себе, и привести к Творцу?
Энергия смирения
Чтобы уйти от ментальных рассуждений и интерпретаций ума, чтобы развить чувствительность и утончённость, которые открывают чувства и ведут к Свету Души, вспомним, что мы — энергетические существа, голографические частицы Целого. И мы несём в себе все имеющиеся в Нём энергии.
- Поэтому, не думая КАК, во внутренней тишине выразите намерение воссоздать энергию СМИРЕНИЯ. И растворитесь в ней, не теряя себя.
Это мягкость, спокойствие до умиротворения, расширение до бескрайности, не так ли? В этом состоянии всё принимается, как есть, без оценок и эмоциональных окрасов.
Но, допустим, мы стремимся удовлетворить некие потребности, жаждем осуществить цели, реализовать желания. Как пассивное смирение стыкуется с необходимостью быть активным, чтобы осуществить задуманное?
Здесь стоит разобраться, чем желания отличаются от намерений.
Желание и намерение
Не мудрствуя лукаво, отстранитесь от известных знаний и воссоздайте в себе энергию желания. Вы, несомненно, почувствуете, что это чётко сконцентрированная вовне, активная и напористая, векторная направленность, движущая человека к цели для удовлетворения своих потребностей. Её корни - в Мужском Начале.
Из какого плана (физико-эфирного, эмоционально-ментального) она исходит?
Именно в этом пространстве пребывает личность, и она выстроена на реализации желаний, исходящих из этих сфер. Поэтому они устремлены, прежде всего, на внешний мир, на то, что внедрено в нас социумом, отражающим 3-мерность коллективного сознания. Желания конкретны, преходящи и определяются Картиной Мира (КМ) личности.
К чему они обычно приводят?
- Желание рождает цель. И чем она глобальнее, тем больше нужно энергии на её осуществление. А у личности, оторванной в сознании от Источника, её, как правило, не хватает. И чтобы на весь период реализации цели сохранить затратную вибрацию достижения , она вынуждена подпитываться энергией из других областей жизни, неминуемо разрушая их. Например, обделяя вниманием дорогих людей, за что потом приходится горько расплачиваться.
- На этом уровне сознания, в искреннем стремлении чего-то добиться, человек неизбежно отождествляется с выбранными предпочтениями. Он попадает от них в зависимость, и они легко губят его. В результате, стремясь к счастью, он порождает неудачи и страдания.
- В движении от желания к желанию, от цели к цели, то есть, в установках на приоритеты общества, он зажат в кольце личности. И порой лишь тяжёлое потрясение становится шансом вырваться из этого Колеса Сансары.
А теперь, в безмыслии (его надо практиковать постоянно) воссоздайте в себе энергию намерения . Не позволяя уму включиться и предложить вам известную ему информацию, откройтесь этой сильной, всеохватывающей, но мягкой и неназойливой энергии. На ней хочется что-то открыть, познать, ответить на некие вопросы, не правда ли? Исходя из Женского Начала, она больше похожа на состояние.
Теперь, если вы соединитесь с Душой, вы сразу почувствуете, насколько намерения с Ней взаимосвязаны.
А каковы цели Души? Их нет. Она не обременена желаниями и предпочтениями. Она обитает в Творении, зная, что Оно и есть Творец. И в этой безраздельности и самодостаточности Она ни о чём не беспокоится, ничего не выделяет, ни на чём не концентрируется: Она неизменно пребывает в состоянии смирения, невовлечённо наблюдает за Тем, Что Есть, и проявляется через намерения. А они - познание, творчество и Любовь. Разве не это - суть Творения и суть Творца?
И как женщина вдохновляет мужчину на конкретные действия, так Душа, чтобы реализовать идущий изнутри Божественный посыл , вооДУШевляет личность материализовать идею, и таким образом выразить себя. В исследовании, постижении и отдаче вовне.
Это страстность без надрыва, так как глубина Женской энергии намерения смягчает резкость Мужской энергии желания. Это не просто уравновешивание. Его активность погружается в Её неизведанное, и это слияние рождает творческое стремление постичь . Мужские и Женские качества дополняют, обогащают друг друга, и замысел воплощается во всей полноте и величии. Сам Всевышний обеспечивает этот энтузиазм энергией реализации. Это Его проявление в нас. А мы отзываемся на этот Неземной импульс, по-своему преобразовываем Его и направляем во внешний мир - опять к Творцу и Его творениям. На такой энергии создаётся всё новое, всё Настоящее: как в повседневных мелочах, так и в нетленном великом.
Мы мечтаем познать безусловную Любовь. А Она - в нас. Как Жизнь, как развитие, как бессмертная Душа. И как намерение проявить свой Божественный потенциал.
Когда человек опирается не на желания личности, а на намерения Души, Она ведёт его по жизни. Мы чувствуем это всплеском высших чувств, озарением, необъяснимым интуитивным знанием, где остановиться, когда проигнорировать, на чём сосредоточить внимание, как разрешить проблему.
Смирение, Душа и Дух
Ещё раз углубитесь в энергию смирения.
Это - неотождествление и осознанность , царственный покой и Женская открытость реальности. И это — обычное состояние Души. Ни во что не вовлекаясь, Она без отпора и отторжения с МИР-ом принимает То, Что Есть, и поэтому у Неё
- нет, и не может быть зацепок за мужскую жажду осуществить цель,
- нет сопротивления ничему происходящему - ни одному неприятному обстоятельству.
Теперь обратитесь к Душе и попросите Её допустить вас в свою глубину.
Ваше смиренное Приятие наполнится Любовью.
Вспомните того (тех), кто нанёс вам серьёзные раны, доставлял страдания и боль.
Смиренная величественная Любовь, которую вы как Душа сейчас ощущаете, рождает понимание и прощение.
Растворитесь в этой Любви.
И вы почувствуете Сострадание.
Да, сострадание к тем, кто, сознательно или нет, приносил (приносит) вам горе и разрушения. Святое сострадание от того, что эти люди ложными ценностями закрыли свои Души - бесценный дар Бога. Что им неведомо счастье и благодать Его Любви.
В слиянии с Душой мы будто поднимаемся. Ум останавливается, эмоции, мысли, суждения, оценки исчезают. Болезни, проблемы, неприятности обволакиваются особой мягкостью и нежностью и отходят куда-то на задний план. Всё заполняется Любовью Истока.
Через чувства войти в контакт с Душой не так уж трудно, и такие подъёмы могут совершаться довольно часто. Но чтобы постоянно быть на этой частоте, нужно идентифицировать себя с Сущностью. И это происходит, когда на наше несгибаемое намерение откликается Божья Милость.
Сосредоточьтесь на центре Души и попросите Её соединить вас с Духом.
И словно стержень выстраивается внутри.
Не допуская ни одной мысли, наблюдайте, как постепенно по нему спускается Сила и заполняет ваше внутреннее пространство.
- И приходит осознание, что Дух не просто всё формирует для нашего роста. Он же снабжает нас и возможностями (энергией) для преодоления и трансформации того, что мы без сопротивления, со смирением приняли.
Так как это смирение исходит от Души, единый с Ней Дух восстанавливает, исцеляет, помогает преодолеть препятствия. Если есть необходимость, Он, как луч лазера, целенаправленно сокрушает, пронизывает, и можно только удивляться этой остроте и мощи.
Поэтому в смирении - огромная сила. И изменения происходят. Может быть, не сразу. Но если есть терпение и непреклонная Вера - всё обязательно свершится.
Смирение и духовный рост
Итак, смирение исходит не от личности: там царствует гордыня в различных проявлениях, а из Души — в расширении, глубинном Спокойствии, абсолютном Приятии, в полном доверии Духу.
- Поэтому смирение как состояние Сущности переводит сознание на более высокий уровень.
Тот, где исчезают личностные ярлыки и оценки, разрушаются претензии и обиды, рождается осознание и прощение, растёт Сострадание и Любовь.
Это развивает утончённость и чувствительность, и мы знакомимся со своей многомерностью. И в зависимости от частоты собственных вибраций, нам становится доступной работа не только на материальном, но и на иных уровнях Бытия. Это может быть целительство, коррекция своих (и не только) эфирных, астральных и других планов. Получение информации из более высоких измерений. В них несложно переноситься и открывать себя нового и в «местах силы», храмах, во время медитаций и молитв, погружаясь в музыку или в аромат цветка. Да и в любой бытовой момент жизни.
Но это не самоцель, которая останавливает духовный рост. Не самоутверждение и любование своей исключительностью, которая тешит гордыню. Это естественное раскрытие нашей Природы, маленький шажок в своём развитии как Единицы Сознания Абсолюта. Стоит лишь следовать намерению духовно расти и смиренно просить Творца о руководстве Свыше. И Он откликнется. Как Провидение и Любовь. Но мы Её узнаем на вибрации соответствия - нашей ответной Любви.
Когда в сознании все фрагменты интегрируются, мы чувствуем целостность своего существа. Исчезает суета и хаос, во всём открывается внутренняя закономерность, смысл и суть. Мы ощущаем и свой центр, и свои составляющие. Они автономны, самостоятельны и одновременно входят в состав того целого - «Человек», которым мы являемся. Как клетки — в органе, органы — в системе, системы - в теле, как человек-микрокосм — в Макрокосме.
Так и личность, наполняясь Светом Души, признаёт себя частью неизмеримого большего, смиряет гордыню и отдаётся руководству Сущности. И эго за ненадобностью растворяется.
А чтобы это произошло,
- давайте тренировать безмыслие;
- неуклонно направлять внимание во внутренний мир, на Свет, исходящий из сердечной чакры Анахаты, которая считается духовным сердцем;
- жить в смирении, сопоставляя свои желания с намерением поднять свою частоту до уровня сознания Души, до возрождения священной связи с Творцом.
Смирение (кротость) и блаженство
Как удивительно может сочетаться чувство величия от того, что мы несём в себе Свет Творца, с благоговейным смирением перед Создателем. И в этом смирении - своё достоинство и мудрость. В нём — щедрость Души и её излияние вовне. И эта отдача приносит радость, и открывает дорогу к Любви, к Божественности и в себе, и во всём существующем.
Как личность без сопротивления растворяет своё «я» в Сущности, и становится инструментом для воплощения Её намерений, так и человек, осознав себя Сущностью, поднимаясь по ступеням сознания, вручает себя Богу.
«Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю» — третья заповедь Христа.
В кротости абсолютного Приятия, в смиренности безусловной Любви, в которой пребывает человек, отождествивший себя с Душой, — блаженство и счастье. И это - будущее Земли и землян.
Всё существующее — Ты в виде различной плотности и в разных формах. И нет ничего, кроме Тебя. Моя Душа - Ты. Её Любовь - Ты. Она источается на Твои творения и возвращается Тебе. Твоя Воля - мои намерения.
Нет моего внутреннего мира, а Тебя - как внешнего: мы - едины. И пусть Твой Свет во мне служит Тебе и твоим созданиям. Пусть Твой дар — моя жизнь, моя Сущность и тело — раскрываются в моей-Твоей Божественной сути во имя Твоё.
Смирение…у каждого свое представление об этом понятии. Смиряться можно по-разному и не всегда с пользой для души.
Часто нам кажется, что мы «смирились» под действием обстоятельств. Мы так жаждем желаемого, и раз за разом не выходит. И чем большее упорство мы проявляем, тем плачевней результат. А в итоге оказывается, что то, чего мы так жаждем и без чего себя не представляем, на самом деле нам не надо. Мы тратим массу времени, эмоций, идем к цели по головам родных и близких, и наше неуемное упорство утыкается в холмик разбитых иллюзий.
Иногда мы смиряемся, примерив на себя маску добродетели. Но там где игра, никогда не бывает подлинного чувства. Мы с умилением взираем на мир, пока у нас все хорошо. От избытка внутреннего мира делимся улыбками с окружающими, но стоит налететь ветру невзгод, срывающему наносные маски-лица, и нашему взору предстают угрюмые физиономии.
А временами, мы «смиряемся» просто чтобы ничего не делать, прикрывая свое бессилие и инертность. Забыв про неиспользованные таланты, про которые спросит Всевышний.
Так что же такое настоящее смирение? И почему так часто в ответ на наши мольбы мы не слышим ответа?
Наверное, мы часто долгие года тратим на поиск ответа потому, что не слушаем своего сердца. Бог обращается к нам посредством людей, знаков, голоса совести, а мы нарочно его заглушаем. Приходится пройти серпантин неправильных путей, чтобы вернуться вспять и выбрать верную дорогу.
Моя встреча с иконой «Призри на смирение» произошла 10 лет назад. Услышав о чудотворном образе, я поспешила со своим сокровенным багажом желаний в надежде на их скорое осуществление. Тогда, едва воцерковившись, я воспринимала обращение к чудотворному образу как прошение к волшебнику, который должен мне помочь в осуществлении задуманного, едва я об этом попрошу. Мне и в голову не приходило, что просимое может быть для меня вредно, не нужно или еще не время для его осуществления. И просила я даже не от сердца, не от всего стремления, а как-то так, между прочим. Просимое я конечно не получила и решила, что надо просто найти другой образ, который поможет. Так прошел не один год, а просимое оставалось недосягаемым. Пока один случай не перевернул мое сознание и отношение к себе и вере в целом.
Как говорится, гром не грянет – мужик не перекреститься. Я не была исключением. Когда мою семью посетило печальное событие, сквозь призму которого я увидела свою предыдущую, пустую жизнь и будущую несостоятельность, я снова пришла к иконе «Призри на смирение». Стоя на Церковной службе в полной растерянности, осознавая, что я могу потерять самое любимое и дорогое, самую большую ценность в жизни, которую раньше в гордости и бездушии попирала ногами, я впервые в жизни осознала, что теряю почву под ногами. Что ни моя отвага, ни фанфаронство, ни ложная гордость, ни желание, не помогут удержать то, что я могу потерять. Что все, против чего я так боролась и восставала, на самом деле было не помехой, а деревом, на котором строится моя жизнь.
И я первый раз заплакала, как ребенок, маленький, беспомощный, желающий спрятаться под одеялом от злого мира. Я осознала, что все, что делала ранее, делала неправильно. Осознание пришло неожиданно, как будто кто-то снял с глаз пелену. Подняв заплаканное лицо, я увидела впереди икону, ту самую и поняла, что все, что со мной произошло, не случайно. Человек не может увидеть собственную беспомощность. Только Бог, касаясь благодатью, может оживить засохшее сердце.
В этот раз я просила от всего сердца, от всей души, непрестанно, зная, что только Бог может помочь мне в данной ситуации. Это была вера вопреки, вера с надеждой, вера в любовь, милосердие и помощь. А в душе царило смирение. То самое, неподдельное. Готовое принять все, осознающее свою немощь, и надеющееся, что просьба будет услышана.
В минуту, когда человек может потерять все, он начинает ценить истинно важные вещи.
29 сентября по новому стилю (16 сентября по старому) православная Церковь почитает Киевскую чудотворную икону Божией Матери “Призри на смирение”, которая пр Эта икона ХІХ века является списком чудотворного образа 1420 года, который явился на Каменном озере в Псковской области. 16 сентября того же года она была перенесена в соборный храм Пскова. Тогда, в память перенесения чудотворной иконы было установлено празднование 16 сентября по старому стилю.
Древний образ “Призри на смирение” не дошел до наших дней. В XIX веке не встречается упоминаний о древней иконе. Предполагают, что икона погибла во время одного из стихийных бедствий.
Списков иконы “Призри на смирение” известно немного. Один из них конца XVII в. находится в Киевском Флоровском Вознесенском женском монастыре. Второй - чудотворная икона Божией Матери “Призри на смирение” (XIX в.) - в Киевском Свято-Введенском мужском монастыре.
В Свято-Введенский монастырь икона Божьей Матери «Призри на смирение» была передана осенью 1992 года схимонахиней Феодорой, которая хранила ее у себя на протяжении 55 лет.
Летом 1993 года настоятель Введенской общины, игумен Дамиан обратил внимание на потемневшие краски иконы, находящейся в деревянной раме под стеклом. Было принято решение пригласить реставраторов, чтобы определить причины изменения красочного слоя. Однако, 1 августа, в день памяти прп. Серафима Саровского, когда рама со стеклом была снята, все присутствовавшие увидели, что тональность красок на иконе не изменилась, а на стекле с обратной стороны явился серебристый отпечаток, в точности повторивший силуэты Богоматери и Младенца.
В результате исследований, киевские ученые установили, что отпечаток светло-серого цвета на стекле - органического происхождения и является нерукотворным отражением Богоматери и Младенца. На темном фоне он выглядит негативом, а на белом - позитивом.
Стекло с отображением было установлено в киоте рядом с иконой.
От самой иконы и от нерукотворного ее отпечатка на стекле стали происходить исцеления. 22 ноября 1995 года Священный Синод Украинской Православной Церкви Московского Патриархата постановил считать Киевскую икону Божией Матери “Призри на смирение” чудотворной, с празднованием в ее честь 16/29 сентября.
Каждый год 19 июля/1 августа в Свято-Введенском мужском монастыре торжественно отмечается и день явления чуда - нерукотворного отпечатка на стекле.
Прежде чем идти с просьбой к иконе, надо убрать все наносное, ненужное и оставить только веру, надежду, упование на помощь и просьбу о самом важном и сокровенном.
И как говорил, Иоанн Лествичник: « Смиренномудрие есть безымянная благодать души, имя которой тем только известно, кои познали её собственным опытом».
Смире́ние
-
1) христианская добродетель; то же, что ;
2) сознательное самоуничижение с целью борьбы с тщеславием и гордостью (пример: Христа ради );
3) послушность, покорность, проявляемая в отношении кого-либо (напр. духовника).
Слово «смирение» имеет в своей основе слово «мир». Это указывает на то, что смиренный человек всегда пребывает в мире с Богом, самим собой и другими людьми.
Смирение – это трезвое видение самого себя. Человека, у которого нет смирения, действительно можно сравнить с пьяным. Как тот находится в эйфории, думая, что «море по колено», не видит себя со стороны и поэтому бывает не в состоянии правильно оценить многие трудные ситуации, так и отсутствие смирения приводит к духовной эйфории – человек не видит себя со стороны и не может адекватно оценить ситуацию, в которой он находится по отношению к , людям и самому себе . Разделить смирение на эти три категории можно лишь условно, теоретически, для удобства восприятия, но по сути – это одно качество.
- Смирение по отношению к Богу – это видение своих , надежда только на Божие милосердие, но не на собственные заслуги, любовь к Нему, соединенная с безропотным перенесением жизненных невзгод и трудностей. Смирение – стремление подчинить свою волю святой Божьей воле, воле и всесовершенной. Поскольку источником любой добродетели является Бог, то вместе со смирением Он Сам вселяется в душу христианина. Смирение же лишь тогда воцарится в душе, когда в ней «изобразится Христос» ().
- По отношению к другим людям – отсутствие гнева и раздражения даже на тех, кто, казалось бы, вполне заслуживает этого. Эта искренняя незлобивость основана на том, что Господь человека, с которым произошло разногласие, так же, как и тебя, и умении не отождествлять ближнего, как творение Божие, и его грехи.
- Человек, обладающий смирением по отношению к самому себе , не смотрит за недостатками других, так как прекрасно видит собственные. Более того, в любом конфликте он винит только себя, и на любое обвинение или даже оскорбление в свой адрес такой человек готов произнести искреннее: «прости». Вся святоотеческая монашеская литература говорит о том, что без смирения не может быть совершено доброе дело, а многие святые говорили, что можно не иметь никакой другой добродетели, кроме смирения, и все равно оказаться рядом с Богом.
Безусловно, то, о чем сказано – это идеал, к которому должен стремиться каждый христианин, а не только монах, иначе жизнь в церкви, а значит – путь к Богу – окажется бесплодным.
В «Лествице добродетелей, возводящих на небо» преподобный пишет о трёх степенях смирения. Первая степень состоит в радостном перенесении уничижений, когда душа распростертыми объятьями принимает их, как врачевство. На второй степени истребляется всякий гнев. Третья же степень состоит в совершенном недоверии своим добрым делам и всегдашнем желании научаться ().
Следуя учению православных подвижников, истинное смирение достигается только деланием евангельских . «Смирение естественно образуется в душе от деятельности по евангельским заповедям», – учит преподобный . Но каким образом делание заповедей может привести к смирению? Ведь исполнение заповеди, напротив, может вести человека к чрезмерному удовлетворению собой.
Напомним, что евангельские заповеди бесконечно превышают обыкновенные нравственные нормы, достаточные для человеческого общежития. Они – не человеческое учение, а заповеди совершенно святого Бога. Евангельские заповеди являют собой Божественные требования к человеку, заключающиеся в призыве любить Бога всем умом и сердцем, а ближнего как самого себя ()
Стремясь исполнить Божественные требования, христианский подвижник опытно познает недостаточность своих усилий. По слову св. , он видит, что ежечасно увлекается своими страстями, вопреки своему желанию стремится к действиям, всецело противным заповедям. Стремление исполнить заповеди открывает ему печальное состояние поврежденной грехопадением человеческой природы, обнаруживает его отчуждение от любви к Богу и ближнему. В искренности своего сердца он признает свою греховность, неспособность исполнить предначертанное Богом добро. Саму жизнь свою он рассматривает как непрерывную цепь согрешений и падений, как череду поступков, заслуживающих Божественного наказания.
Видение своих грехов рождает в подвижнике надежду только на Божие милосердие, а не на собственные заслуги. Он опытно испытывает потребность в Божественной помощи, просит у Бога силы для освобождения от власти греха. И Бог дает эту благодатную силу, освобождающую от греховных страстей, водворяющую неизреченный мир в человеческой душе.
Отметим, что слово «мир» является частью корня слова «смирение» совсем не случайно. Посещающая человеческую душу, Божественная благодать дает ей невыразимые словами безмятежность и тишину, ощущение примирения со всеми, которое свойственно Самому Богу. Это есть мир Божий, превосходящий всякий ум, о котором говорит апостол () . Это есть Божественное смирение и кротость, которым Бог желает научить всех людей () . Наличие в сердце смирения свидетельствуется глубоким и прочным душевным миром, любовью к Богу и людям, состраданием ко всем, духовной тишиной и радостью, умением слышать и понимать волю Божию.
Смирение является непостижимым и невыразимым, поскольку непостижим и невыразим Сам Бог и Его действия в человеческой душе. Смирение слагается из человеческой немощи и Божественной благодати, восполняющей человеческую немощь. В смирении присутствует действие всемогущего Бога, поэтому смирение всегда исполнено невыразимой и непостижимой духовной силы, преображающей человека и все вокруг.
Под смирением часто имеют в виду – унижение себя напоказ. Такое унижение не есть смирение, но вид страсти тщеславия. Оно есть лицемерие и человекоугодие. Оно признано святыми душевредным.
Почему смирение почитается одной из главных христианских добродетелей?
Подлинное смирение подразумевает должное отношение христианина к Богу и созданному Им миру, должное отношение к себе.
В отличие от тщеславного гордеца, имеющего искаженное, чрезвычайно завышенное представление о своей личности, роли и месте в жизни, смиренный человек правильно и ответственно оценивает свою жизненную роль.
Прежде всего он сознаёт себя , желающим и готовым безропотно исполнять Его . Более того, он не просто признаёт свою зависимость от Творца (что бывает свойственно и эгоистам, и гордецам), но питает к Нему высочайшее доверие как к Благому и Любящему Отцу; он бывает благодарен Ему даже тогда, когда пребывает в и .
Без смирения невозможно выстраивать богоугодные отношения ни с Создателем, ни со своими ближними. не подразумевает искренней, бескорыстной любви к Богу и людям.
Положим, человек гордый готов в чём-то слушаться Бога, например, когда Божьи замыслы соответствуют его личным расположениям и амбициям. В случае же, если Божественное повеление идёт вразрез с его персональными планами, он может его «не заметить» или даже открыто проигнорировать.
Так, ветхозаветный военачальник Ииуй радостно и незамедлительно отреагировал на Божественное произволение о помазании его в царя над Израилем (). Недюжинную послушность Божественной он выказал и по части истребления дома Ахава ().
В данном случае Ииуй служил орудием Божьего гнева и суда Правды над нечестивцами. Однако там, где от него требовалось проявить подлинное религиозное смирение, он уже не был столь ревностным и послушным.
Во время земного служения Сына Божьего многие из представителей Израиля, главным образом фарисеи, проявляли по отношению к Богу формальную покорность: всенародно молились, постились, исполняли обряды и требовали их исполнения от соплеменников. Внешне они вполне могли бы сойти за смиренных людей, послушных Божественному Провидению.
Однако, гнездившиеся в их сердцах гордость и эгоизм смежали их духовные очи, препятствовали распознать во Христе Всемогущего Бога, Того Самого, смиренного и кроткого Помазанника, о котором оповещали «почитавшиеся» ими Священные Книги, и подготовке к встрече с Которым посвящался «соблюдаемый» ими закон. Впоследствии гордость и зависть толкнули их на куда более страшное преступление: богоубийство.
Имей они хотя бы такое смирение, какое имела женщина Хананеянка, правильно воспринявшая слова Искупителя о неуместности отбирать хлеб у детей и бросать его псам (), или такое, какое имел грешный мытарь, взывавший к Божественной милости (), им было бы легче принять Искупителя, примкнуть к Его ученикам, а затем, наложив на себя узы жертвенного служения, оставить всё и способствовать распространению .
…Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим ().
Ибо всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится ().
Так и вы, когда исполните всё повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать ().
Бог гордым противится, а смиренным дает благодать ().
Наше несчастье в том, что мы всегда хотим найти в себе вместо смирения.
преп.
Если принимать себя лишь за жалкое существо, то тогда легко позволить и простить себе множество всякого рода беззаконий; и в действительности, считая себя низшими существами по отношению ко Христу, люди (да не покажется сие неким преувеличением) отказываются следовать за Ним на Голгофу. Умалять в нашем сознании предвечный замысел Творца о человеке не есть показатель смирения, но заблуждение и более того – великий грех… Если в плане аскетическом смирение состоит в том, чтобы считать себя хуже всех, то в плане богословском божественное смирение есть любовь, отдающая себя без остатка, целиком и до конца.
архимандрит
Говорящие или делающие что-либо без смирения подобны строящему храмину без цемента. Опытом, разумом обрести и познать смирение есть достояние весьма немногих. Словом о нем разглагольствующие подобны измеривающим бездну. Мы же, слепые, мало нечто о сем великом свете гадающие, говорим: смирение истинное ни слов смиренных не говорит, ни видов смиренных не принимает, не нудит себя смиренно о себе мудрствовать, и не поносит себя, смиряясь. Хотя все это начатки суть, проявления и разные виды смирения, но само оно есть благодать и дар свыше.
св.
Любовь, милость и смирение отличаются одними только наименованиями, а силу и действия имеют одинаковые. Любовь и милость не могут быть без смирения, а смирение не может быть без милости и любви.
(function (d, w, c) { (w[c] = w[c] || ).push(function() { try { w.yaCounter5565880 = new Ya.Metrika({ id:5565880, clickmap:true, trackLinks:true, accurateTrackBounce:true, webvisor:true, trackHash:true }); } catch(e) { } }); var n = d.getElementsByTagName("script"), s = d.createElement("script"), f = function () { n.parentNode.insertBefore(s, n); }; s.type = "text/javascript"; s.async = true; s.src = "https://cdn.jsdelivr.net/npm/yandex-metrica-watch/watch.js"; if (w.opera == "") { d.addEventListener("DOMContentLoaded", f, false); } else { f(); } })(document, window, "yandex_metrika_callbacks");
Надобно всегда терпеть все, что ни случилось, ради с благодарностью.
Наша жизнь – одна минута в сравнении с вечностью, и потому «недостойны, по Апостолу, страсти нынешняго времене к хотящей славе явитися в нас» (Рим.8:18)
В молчании переноси, когда оскорбляет враг, и Господу открывай тогда сердце свое.
Когда кто-нибудь уничижает или отнимает твою честь, то всеми мерами старайся простить ему по слову Евангелия: «От взимающего твоя, не истязуй» (Лк.6:30).
Мы всегда и перед всеми должны уничижать себя, следуя учению святого Исаака Сирина: «Уничижая себя, и увидишь в себе славу Божию» (Прп. Исаак Сирин, Слово 57). Посему возлюбим смирение и узрим славу Божию, «ибо где произрастает смирение, там источается Божия слава» (Там же).
Не сущу свету, вся мрачна: так и без смирения ничего нет в человеке, как только одна тьма.
Как воск, не разогретый и не размягченный, не может принять налагаемой на него печати, так и душа, не искушенная трудами и немощами, не может принять на себя печати добродетели Божией. Когда диавол оставил Господа, тогда «Ангелы приступили и служили Ему» (Мф.4:11). Так, если во время искушений несколько отходят от нас Ангелы Божий, то недалеко и скоро приступают и служат нам Божественными помышлениями, умилением, услаждением, терпением. Душа, потрудившись, стяжает и прочие совершенства. Почему святой пророк Исайя говорит: «Терпящии же Господа изменят крепость, окрылатеют аки орли, потекут и не утрудятся, пойдут и не взалчут» (Ис.40:31).
Так терпел и кротчайший Давид, ибо, когда Семей поносил его и метал на него камни, говоря:
«Изыди, изыди... мужу беззаконный», он не сердился, а когда Авесса, вознегодовав на сие, сказал ему: «Почто проклинает пес умерший сей господина моего царя?», он запретил ему, говоря: «Оставите его, и тако да проклинает, ибо Господь увидит и воздаст мне благое» (2Цар.16:7, 9–10, 12). Почему после и воспел: «Терпя потерпел Господа и внят ми и услыша молитву мою» (Пс.39:2).
«Сосуды скудельничи искушает пещь, и искушение человеческо в помышлении его» (Сир.27:5). Но «горе вам погубльшым терпение: и что сотворитé, егда посетит Господь?» (Сир.2:14).
Как чадолюбивый отец, когда видит, что сын его живет беспорядочно, наказывает его, а когда увидит, что он малодушен и наказание сносит с трудом, тогда утешает, – так поступает с нами и благой Господь и Отец наш, употребляя все для нашей пользы, как утешения, так и наказания, по Своему человеколюбию. И потому мы, находясь в скорбях, как дети благопокорливые, должны благодарить Бога. Ибо если станем благодарить Его только в благополучии, то подобны будем неблагодарным иудеям, которые, насытившись чудной трапезой в пустыне, говорили, что Христос воистину есть Пророк, хотели взять его и сделать царем; а когда Он сказал им: «Делайте... не брашно гиблющее, но брашно пребывающее в животе вечнем» (Ин.6:27), тогда говорили Ему: «Кое убо Ты твориши знамение? Отцы наши ядоша манну в пустыни» (Ин.6:30–31). Прямо на таких падает слово: «Исповестся Тебе, егда благосотвориши ему, и таковой даже до века не узрит света» (Пс.48:19–20).